Наиболее обширной и древней группой психических контагий являлись эпидемии парарелигиозного характера, в основе которых лежала вера, играющая роль особого фактора, способствующего внушению. К ним относились в первую очередь эпидемии колдовства и бесоодержимости, веками длившиеся на всей территории Руси, а также появившиеся в ХVII веке массовые явления самоуничтожения, самоистязания и самоповреждения.
Человеческое незнание окружающих явлений служило существенным фактором глубокого убеждения о вредном воздействии подобной силы, якобы вызывающей засуху, пожары, мор и другие неприятности. Повышенная внушаемость малограмотных людей, наряду с личностными их особенностями, в том числе акцентуацией характера индивидуумов, способствовала распространению определенного вида психических эпидемии. Суеверные понятия были достаточным основанием для подозрения, а затем и обвинения лиц, в которых якобы вселилась "нечистая сила". Вера в колдовство, как свидетельствует ретроспективный анализ событий, была присуща всем слоям населения.
Психические эпидемии парарелигиозной группы
Кликушества
Самоповреждения (скопчества)
Апокалиптической подготовки
Малеванщины
Ритуальных убийств
Самосожжения
Самозакапывания
Самоутопления
Самоморения
Самозаклания
Самозамерзания
Бесоманий, демономаний
Балтского движения
Известно, что Великий Симеон Гордый отослал свою супругу Евпраксию в 1345 г. к отцу, ибо считал ее "порченой" еще на свадьбе. В 1591 г., как писал современник, бусурмане прислали из Крыма ведунов, которые испортили царевича Мурат-Гирея. Через 7 лет придворные, присягая Борису Годунову, говорили: "ведунов не добывати на государское лико".
В 1572 г. Иван Грозный спрашивал у церковного Собора разрешения жениться в третий раз, так как, по его мнению, две его первых жены были "порченые". В местечке Луху под г. Владимиром отмечался в 1658 году ряд случаев заболевания "кликотною и ломотною порчей". В России известна проходившая с 1666 по 1667 год эпидемия бесоодержимости в г. Шуе, где показательно проводилось исцеление монахами "бесноватых". На эти мероприятия стекалось множество народа, и в их числе сотни душевнобольных, находившихся вне стен призренческих для них заведений. Подобные массовые групповые явления были одной из причин увеличения проявления душевных заболеваний в населении.
Одним из ранних видов психических эпидемии в России следует считать явление кликушества, когда якобы в душу человека вселялся "нечистый дух", что позволяло считать пострадавшего "бесоодержимым". Не случайно, по-видимому, бесоизгнание нашло свое отражение в Евангелии в Ветхом Завете.
Явление кликушества в России, начавшееся в конце ХI века, продолжалось до первой половины ХХ столетия. Своего пика этот вид психических эпидемии достиг к середине ХVII века, что связано с "расколом" в православной религии.
Развитию кликушества на Руси, как вида "множественного психического подражания", во многом способствовали монастыри, куда направлялись "порченые", то есть душевнобольные, стекавшиеся с разных мест лица на извлечение и просто паломники. Отношение в стране к колдунам и ведьмам - "добровольно проданным дьяволу", а также к бесноватым "жертвам адской злости и измены" складывалось в основном доброжелательное - "порченые" везде возбуждали сильное "сострадание". Считалось, что подобное "безвинное страдание" возможно устранить только молитвою. Тогда при описании душевных заболеваний даже лекарями признавалось вмешательство дьявола в происхождении подобных психозов.
Возникновению судорожных припадков во время "выкликивания" у большинства кликуш, как правило женского пола, во многом способствовало церковное богослужение, являвшееся в связи с повышенной эмоциональностью прихожан "пусковым" моментом для конкретной личности. Чаще всего подобные состояния возникали во время произнесения определенных молитв.
До 1600 года в России колдовство рассматривалось как форма порчи. Однако практически с начала ХVII столетия с понятием о порче стали связывать особый вид болезненных явлений, известных под названием кликушества, или кликотной болезни. Н.В. Краинский рассматривал это как "социальное явление жизни русского народа". Известно, что процесс психического индуцирования при кликушестве, особенно у истерических личностей, считался весьма существенным явлением. Во время периодически возникавших отечественных эпидемий кликушества создавалось бедственное положение для больших групп населения.
Женщины в короткое время заболевали одна за другой. Боязнь ожидания чего-то страшного с высоким эмоциональным напряжением охватывала целые селения, нарушая общепринятый ритм жизни. Озлобленность людей против мнимого бесоодержимого, имя которого выкликивали кликуши, приводила иногда к трагедии по отношению к невинной жертве.
Паломничество богомольцев к святым местам из многих регионов отечества для излечения от болезни способствовало эпидемии - распространению бесоодержимости, "одержимости гадами", а также кликушеству - больше на севере и в центре России, издавна считавшемуся среди врачей проявлением истерии.
Когда душевнобольной под воздействием слуховых галлюцинаций выкрикивал или "выкликивал" бессвязанные и непонятные для окружающих слова, периодически произнося фамилии или имена, например, своих соседей, лица, чьи имена прозвучали, нередко считались "порченными", и, что особенно существенно, - им приписывалась способность "наносить порчу" окружающим. Это обстоятельство контагиозно действовало на участников явления такого рода.
Подобная оценка этих страждущих способствовала распространению кликушества, особенно среди неграмотных и суеверных. Рассматриваемый вид эпидемии изучался с 1895 по 1907 годы такими крупными отечественными психиатрами, как И.М. Балинский и В.М. Бехтерев, Н.В. Краинский и П.И. Якобий.
Число и масштабы психических эпидемии в России отчетливо стали возрастать с 1666 года - со времени начала "раскола" в православии. Они манифестировались массовыми самосожжениями (гарями) в среде раскольников. В 1676 г. в Пошехонском уезде Московской губернии в приходе церкви Святой пятницы под воздействием внушенной адептом идеи протеста против новой веры сгорели 1920 человек.
В связи с частыми "гарями" среди раскольников правительство принимало меры к их розыску. Сектанты, собираясь небольшими группами в отдаленных местах, под воздействием эмоциональных переживаний о якобы предстоящем конце света, шли на массовые убийства. Ситуация нагнеталась одним из адептов. Как правило, и тут это были сильные личности, нередко одержимые паранойяльной идеей, а иногда и просто душевнобольные.
Одной из причин эпидемии появление, а главное-подражательного распространения самосожжений, основанного на фанатичной вере в прежние религиозные взгляды, поддерживаемой страхом за свое будущее, явилась казнь протопопа Аввакума. Она последовала 1 апреля 1681 года под Астраханью, где протопоп "вместе со своими собратьями" был сожжен по постановлению гражданских властей из-за неподчинения "велению церкви" принять новую веру. Постоянное эмоциональное напряжение в среде староверов, поддерживаемое их адептами, и страх перехода в новую веру в связи с возможно предстоящими несчастьями, по мнению участников, в определенной степени сужал сознание этих лиц, являясь одной из ведущих причин совершения раскольниками самоуничтожений. В рассматриваемых случаях патологическое проявление поведения в виде самоубийства под экзогенным воздействием на основе личностной восприимчивости психологического влияния в известной мере обусловливалось длительными ритуальными службами с частой депривацией сна и постоянной усталостью.
Аввакум Петрович (1620 - 1681), глава и идеолог русского раскола, протопоп, писатель. В 1646 - 1647 гг. член "Кружка ревнителей благочестия". Выступил против реформ патриарха Никона. Сослан с семьей в 1653 г. в Тобольск, затем в Даурию. В 1663 году возвращен в Москву, где продолжал борьбу с официальной церковью. В 1664 году сослан в Мезень. В 1666 - 1667 гг. - осужден церковным собором и сослан в Пустозерск, где 15 лет провел в земляной тюрьме, написав "Житие" и другие сочинения. Сожжен по царскому указу.
Старообрядцы, преследуемые правительством, мигрировали в различные регионы России, и прежде всего на Север и в Сибирь. Сложившаяся ситуация явилась одной из причин распространения психических эпидемии самоуничтожения из центра России к ее окраинам.
В результате психических эпидемии такого рода погибли десятки тысяч людей. Аналогично самосожжениям, особенно в сибирских регионах, наблюдались в России самоистребления по типу психических эпидемии путем "морения голодом и самоутопления".
Старообрядчество с течением времени распалось на различные сектантские ответвления, включая скопчество и хлыстовство. Формировавшееся мировоззрение в этих группах способствовало продолжению психических эпидемии, сопровождавшихся самоуничтожениями, а также само- и взаимоповреждениями не только телесного, но и духовного порядка. Названный при жизни "отцом русской психиатрии" И. М. Балинский считал, что "грубое невежество представляет почву привития лжеучений", нелепых идей и фанатических заблуждений, которые противоречат "врожденному инстинкту самосохранения".
Скопчество, как один из видов физического и морального насилия над личностью, известно с древних времен. Библейское сказание гласило: "есть скопцы, которые оскоплены от людей", и есть скопцы, которые сделают сами себя скопцами "для Царства Небесного". По древнему преданию Веста, недовольная властолюбием своего супруга Урана, подговорила своих детей восстать против него и вручила младшему своему сыну Сатурну серп, которым он оскопил отца. Через какое-то время Сатурн был оскоплен сыном своим Юпитером. Царица ассирийская Аммиана Марцеллина, как полагают, первая ввела в свою обслугу евнухов, а Навуходоносор, царь вавилонский (604 - 568 гг. до нашей эры), настаивал на оскоплении всех военнопленных.
В России мистическое сектантство, связанное с самоповреждением, относилось к начальным векам нашей эры. Известный религиозный деятель Ориген был первым, кто оскопил себя сам, когда его учение было осуждено У-м Вселенским собором в 553 году. В первой половине XII столетия удалось обнаружить имена скопцов, занимавших епископские положения. Сюда относились Мануил из Смоленска, Федор из Владимира Волынского и Феодосий, функционировавший в XIV столетии в Луцке. Однако подобные факты носили тогда единичный характер.
Групповые явления скопчества в населении, возникшие в России в середине XVIII столетия, через некоторое время привлекли внимание таких квалифицированных врачей, как хирург-профессор И. Буяльский, акушер В. С. Мержеевский и директор Медицинского Департамента, специалист в области судебной медицины Е. В. Пеликан и физиолог-профессор И. М. Сеченов.
В изучение этой проблемы тогда же включались такие психиатры, как профессора И. М. Балинский, И. П. Мержеевский, а позднее - В. М. Бехтерев. Только с 1840 по 1859 гг. в 56 губерниях России насчитывалось 2375 учтенных скопцов, и это при условии, что "губительная скопческая ересь" правительством страны законодательно преследовалась.
Первый скопец, обнаруженный в Севском уезде Орловской губернии (ныне Брянской области), Андрей Иванов, в дальнейшем известный как родоначальник отечественного скопчества, взявший затем имя Кондратия Селиванова и основавший впоследствии "изуверскую секту", был наказан кнутом по личному повелению Екатерины II в 1772 году. Императрица уже в то время понимала всю трагедийность заразительного влияния на людей учения, направленного "на уничтожение рода человеческого".
Адепты внушали простолюдинам, что в "загробной жизни - прочность будущего", а тело, как создание дьявола, "греховно и нечисто". Следовательно, заботиться о нем -значит "угождать сатане". Сказание давало возможность утверждать, что все требования физической природы человека, как "сатанинские порождения, необходимо, по возможности, ограничивать и даже уничтожать". Отсюда основой скопческого учения являлся "наивный эгоизм", привлекающий невежд.
Период расцвета групповых психических эпидемии скопчества приходился на время правления императора Петра III (1728 - 1762), который разрешил вернуться в Россию раскольникам и прекратил их преследование. Среди раскольников были и скопцы, ранее бежавшие за границу.
К этому периоду возвратился из сибирской ссылки один из адептов скопчества К. Селиванов, создавший также догматическое учение о скопчестве и принявший имя "Второго Христа" и тайно - титул царя Петра III. Он якобы явился для царствования и уничтожения тех, кто захватил его "Прародительский престол".
Благодаря своим личностным качествам, незаурядным организаторским способностям и коммуникабельности, К. Селиванову удалось устроиться в С.-Петербурге, откуда он в течение 20 лет руководил скопческим движением России.
Пользуясь тем, что в народе шла молва о таинственном исчезновении императора Петра III, К. Селиванов, через своих тайных помощников, распространил слух по стране, внушая обществу предстоящее пришествие императора на престол в лице Иисуса Христа. Он утверждал, что лица неверующие или препятствующие такому явлению будут жестоко наказаны, и только имеющие "чистоту тела и души", то есть скопцы, будут допущены к "Храму господнему".
Все это способствовало углублению внутреннего психологического напряжения, в особенности у лиц истерического склада, а также нагнетанию страха, и, как следствие, увеличению числа участников скопчества. Как показали недавно обнаруженные документальные материалы в Петербурге и Екатеринбурге, скопцы вплоть до начала XX века были убеждены, что Петр III был воплощением Иисуса Христа и считался живым в образе скопческого проповедника К. Селиванова. Он пользовался большой популярностью среди населения, стремившегося к тайным контактам с ним.
Мистически настроенная часть столичной аристократии помогла К. Селиванову построить в Петербурге специальный дом под названием "Горный сион", где осуществлялись пышные ритуальные выходы на торжественные скопческие собрания, приверженцем которых был в том числе и князь А. Н. Голицын. Апогей популярности развития скопчества в России, как одного из видов психических эпидемии, приходился на время отъезда в 1805 г. Александра I под Аустерлиц. Когда император перед отъездом посетил К. Селиванова, тот дал совет не вступать в битву с французами.
Это предсказание, совпавшее с поражением под Аустерлицем, подняло значимость К. Селиванова, позволив ему активизировать пропаганду своего учения, усилив психологическое воздействие на различные слои населения путем собственного внушения. К тайному скопческому движению тянулись не только лица из простого народа, но и высокоэрудированные люди, популярные в обществе. Среди них были художник В. Боровиковский, член "Духовного союза" в Петербурге Д. Татаринова, некоторые из масонов во главе с А. Лабзиным - издателем "Сионского вестника" (в последствии вице-президента Императорской Академии художеств), а также камергер императорского двора М. Еленский.
К таким сторонникам скопчества присоединялись купцы-миллионеры, материально поддерживающие это движение. У скопцов была организованная и разветвленная сеть специальных убежищ и квартир, хорошо налаженные почтовые связи с доставкой литературы, имелись тайно организованные и легальные типографии, книжные склады, пристанища для осуществления оскопления и лазареты для выздоравливающих после операции. Все это позволяло К. Селиванову интенсифицировать психологическое внушение мистически настроенной части населения по всей России, что явилось одной из главных причин укрепления и распространения подобного этого вида групповых психических эпидемии.
Руководство скопческого движения стало предполагать возможность захвата государственной власти. Один из скопческих адептов - камергер М. Еленский даже выработал "Проект переустройства России", имевший изначально утопическую цель концентрации государственной власти в руках скопцов и организации нового "Теократического-скопческого" государства. Проект был передан Александру I и вызвал у него резко негативную реакцию. Вскоре в императорском указе отмечалось: "поступать со скопцами, как с врагами человечества, развратителями нравственности, нарушителями законов духовных и гражданских".
Борьба с этим видом группового психического контагиозного явления усилилась с приходом к власти Николая I, который издал за годы своего правления (1825 - 1855) 495 тайных негативных постановлений о скопчестве и раскольничестве. В одном из таких указов отмечалось, что лучшее средство "отвратить навсегда от поступления в скопческую секту состоит в том, чтобы представить скопцов в смешном виде". Для этой цели выявленных скопцов одевали в женскую одежду и водили по крупным населенным пунктам. Однако такие меры вызывали у большинства населения обратную психологическую реакцию, ибо скопцы представлялись в лике мучеников. Скопчество, как явление, правительством было признано самым вредным для народа и государства, в связи с чем принадлежность к нему начали считать преступлением.
В соматическом и психиатрическом освидетельствовании оскопленных, наряду с изучением исторических аспектов развития скопчества, принимали участие упоминавшиеся выше специалисты, которые поднимали вопрос "о психологических причинах" распространения скопцов и скопчих.
Усиливавшиеся репрессии к скопцам со стороны правительства стимулировали не только уход их в подполье, но и эмиграцию, преимущественно в Румынию и Турцию. Это групповое контагиозное явление в населении в связи с его глубокими корнями периодически возобновлялось, но уже с введением определенных новшеств, которые зародились при концентрации подобных лиц во время пребывания в Румынии и Турции, что свидетельствовало об определенной транскультуральности скопческой тенденции среди населения Восточной Европы и Малой Азии. В конце XIX века закончилось так называемое "Мелитопольское дело" о скопцах, по которому было осуждено 136 человек. В 1929 и 1930 годах прошла серия судебных процессов в отношении ленинградских скопцов.
Материалы, запечатленные в документальном фильме "Сектанты", характеризующие психическую эпидемию прыгунства, удалось выявить в российском государственном архиве кинофотодокументов.
Как видно, брутальность групповых психических эпидемии в населении, их пролонгированность, иногда захватывающая несколько поколений и вовлекающая многообразные слои общества в различные этапы его осуществления, во многом зависела и от уровня личности адептов, а также глубины воздействия их догматического учения на психику окружающих.
Это обстоятельство осознавалось властными структурами России как духовного, так и светского плана. Не случайно целый ряд законодательных актов, берущих свое начало с конца XVIII века, определял конкретные формы борьбы с психическими эпидемиями в частности.
Не менее психоэпидемично протекали массовые вспышки хлыстовства, когда во время радений у участников возникало состояние эйфории - экстаза с ощущением приятной теплоты, разливающейся по всему организму, "склонностям к объятиям и поцелуям", слабодушию, заканчивающегося состоянием половой возбудимости и, как следствие, "свальным грехом".
На высоте подобного экстаза, под воздействием внушений адептов, у хлыстов иногда совершались убийства младенцев, называемых в среде участников "антихристами". Участники эпидемии пропагандировали безбрачье. Ими изначально поддерживалась идея уничтожения человеческой плоти путем самоистязания себя руками, главным образом плетью, отдавалась дань только всему духовному, в том числе межличностным отношениям.
К одному из групповых явлений эпидемии относятся как называемые психопатические (по терминологии XIX столетия) эпидемии парарелигиозного (т. е. не имеющего конкретного отношения к традиционно-религиозным, официально принятым в стране вероисповедания) характера. Подобного рода эпидемии чаще всего протекали в монастырях и закрытых учебных заведениях. Ярким примером психопатической эпидемии является "малеванщина", названная по фамилии ее организатора К. Малеванного, являвшегося, как затем выяснилось, душевнобольным и лечившегося в казанской окружной больнице.
Эта эпидемия проходила в 1892 г. под Киевом в виде "повального чудачества". Под воздействием его паранойдальной идеи о безграничном счастье для людей перед "концом света" жители одной из деревень временно находились в благодушном настроении с неадекватной радостью, а также сентиментальностью, излишней учтивостью и страстью к щегольству. Бросив свои обычные занятия, они продавали дома и скот, пытаясь жить в праздности перед "светопредставлением".
Аналогичной эпидемией являлось так называемое "Балтское движение" 1911 года, происходившее в бессарабском монастыре. Тогда масса верующих под воздействием внушенной иеромонахом Инокентием идеи о предстоящем "конце света" и быстрейшем излечении от болезни на территории монастыря оставляла свои дома, переоделась в чистое белье и "без шапок, по дороге не разговаривая", на двухстах подводах тронулась в путь, отдавая пожертвования встречным.
Особенное впечатление на паломников производила ситуация, когда у одного из участников возникал судорожный припадок и "все к нему для своего излечения прикасались". В. М. Бехтерев дал описание проходившим в России психопатическим эпидемиям различной этиологии, а также "новогрудской" эпидемии так называемого "Павловского побоища" (1903 г.), закончившегося разгромом православной церкви и поруганием ее святынь местными жителями села, которым была внушена идея негативности данного вида вероисповедания.
У рассматриваемой группы эпидемии имелись, как видно, различные личностные реакции с элементами "психической заразы" или эпидемического психоза, иногда наблюдавшиеся одновременно у больших групп людей, объединенных во всевозможные общины различного толка. Они проявлялись в основном истерическим поведением и безусловным выполнением внушенной организатором таких групп идеи, которые различались по своим последствиям. Ее участники, собираясь небольшими сообществами, испытывали отрицательное эмоциональное переживание, переходящее в страх. Он нагнетался их организатором, как правило, волевой личностью, а иногда и просто душевнобольным, одержимым паранойяльной идеи, например, о возможности наступления мировой апокалиптической катастрофы со страшным судом или пришествием "антихриста", наряду с иными суеверными представлениями.
Контагиозному распространению рассматриваемых явлений во многом способствовал также личностный фактор каждого участника, при котором на фоне невысокого интеллекта, чужого к восприятиям и объективной аналитической оценке происходящего вокруг, создавалась полная замкнутость от происходящих реальных событий, это во многом формировало патологические идеи.
У участников таких эпидемии проявлялось, как правило, резкое нарушение эмоционально-волевой сферы в виде тревожно-подавленного настроения со склонностью к аффекту раздражения, глубокий индифферентизм не только к окружающим, но и к оставленной личной жизни. В поведенческих реакциях отмечалась апатия и пассивность. Вместе с тем имелись элементы параноидности и подозрительности страха, наряду с недоверием к окружающим.
К рассматриваемой группе психических эпидемии относились и ритуальные убийства, история которых уходит своими корнями ко временам язычества, когда совершались обряды жертвоприношений. На рубеже XIV - XX веков в России неоднократно наблюдались подобные явления, эпидемически захватывавшие определенный круг участников, в большинстве своем родственников и соседей. Так, убийства у некоторых народностей Севера, рассматриваемые в виде защитной реакции от "нечистой силы".
Случаи ритуальных убийств, в том числе погребения заживо, наблюдались в России в начале XX столетия во время крупных эпидемии холеры. Односельчане лишали жизни одного из жителей места своего проживания, как бы принося этим жертвоприношение. Подобные случаи ритуальных убийств периодически наблюдались в различных парарелигиозных сектах. Участники эпидемии под действием внушения их организатора на высоте эмоционального напряжения совершали жертвоприношения или же изгоняли из жертвы "злой дух".
Иногда совершенное чисто уголовное убийство преподносилось заинтересованными людьми как ритуальное с целью внушения обществу негативного отношения к мнимым исполнителям. Примером может служить нашумевшее в России в 1896 году дело о якобы человеческом жертвоприношении в среде Мултанских вотяков, так называемое "Мултанское дело". Судебный процесс по нему длился с 1892 по 1896 г., обвиняемыми являлась группа крестьян удмуртов села Старый Мултан Вятской губернии, которым в вину вменялось убийство с якобы ритуальной целью. Эта патологическая идея активно внушалась обществу через государственные институты и средства массовой информации. В защиту подсудимых выступили различные прогрессивные деятели, и в их числе В. Г. Короленко и А. Ф. Кони. В результате ложно обвиненные были оправданы.
Подтверждением сказанному является и "Дело Бейлиса" о так называемом ритуальном убийстве А. Ющинского в 1911 г. в Киеве. Тогда обществу всеми средствами для проведения политики антисемитизма внушалась причастность евреев к "совершенному злодейству". Большая часть населения России психоэпидемическими путями поверила в совершенное. Усугублялись факторы оценки происшедшего его совпадение с периодом разгула движения черносотенцев.
Сложившееся социальное напряжение в обществе обратило на себя внимание правительства России и вызывало соответствующую реакцию средств массовой информации и известных общественных деятелей, направленную на редуцирование контагиозных душевных нарушений, возникавших по этому поводу в населении. К разъяснению негативного влияния на общество происходящего подключились психиатры В. К. Рот, В. П. Осипов и Н. Н. Баженов, а также общественные деятели В. М. Пуришкевич, Д. С. Мережковский и В. Д. Бонч-Бруевич. За рубежом выразили свой протест писатели Анатоль Франс, Герхарт Гауптман и Томас Манн, а также политический деятель Октав Мирабо.
Как видно, рассматриваемые виды психических эпидемии парарелигиозной группы являлись одним из древних и самыми разнообразными по своему негативному брутальному воздействию на психическое здоровье населения. В их основе лежало такое понятие, как суеверие, что имело существенное значение в организации системы профилактики и редуцирования массовых контагиозных явлений психического плана.
|
