Теперь сделаем некоторые обобщения по разделу.
1. Пандемия «испанского гриппа» развивалась как и большинство других пандемии гриппа прошлого, с характерными тремя волнами заболеваемости, и с той же «скоростью», но по тяжести клиники болезни и характеру осложнений она напоминала пандемию 1836—1837 гг.
2. Наиболее опасными осложнениями гриппа в эту пандемию, обычно наблюдающихся у молодых людей, были быстро нарастающее поражение сердечно-сосудистой системы, резкое падение кровяного давления, помрачение сознания, геморрагические явления, развивающиеся у больных даже раньше, чем осложнения со стороны легких.
3. Молодой возраст погибших нельзя объяснить только тем, что люди старших возрастов переболели гриппом в пандемию 1889—1892 гг., так как серотип вируса, вызвавший эту пандемию (N2H2), не совпадает с серотипом вируса, вызвавшим пандемию «испанки» 1918—1920 гг. (N1H1).
4. Пандемическое распространение, клинику и патанатомию «испанского гриппа» нельзя объяснить результатами расшифровки генома вируса гриппа, вызвавшего «испанку», так как они не показали отличий генов «вирулентности» вируса «испанки» от штаммов вируса гриппа, циркулирующих среди людей сегодня.
5. Вирус, вызвавший пандемию гриппа 1918—1920 гг., таксономически находится на границе между семействами вирусов гриппа человека и свиней, и вне группы птичьих вирусов, что предполагает наличие у него альтернативного хозяина.
3. Попытка объяснения феномена «испанки»
В инфекционном процессе участвуют две стороны — паразитический микроорганизм и организм хозяина. Не внесшие ясности в причины появления пандемии «испанки» работы Дж. Таунбенбергера и его коллег, касались только одной стороны инфекционного процесса — паразитического микроорганизма. Тогда нам остается предположить, что объяснение данного феномена скрыто в структуре генома людей, погибших в эту пандемию.
Попробуем с этой точки зрения пояснить клинику наиболее опасных осложнений болезни.
Объяснение клиники «испанки». Напомню, что пандемическое распространение в эту пандемию гриппа, по крайней мере, во время ее «второй волны», приобрел один штамм вируса серотипа H1N1, смертность же от «испанки» сильно варьировала и катастрофический характер (до 80%) принимала лишь в географически изолированных небольших группах населения с относительно однородным генофондом. В остальных случаях она находилась в пределах 1,25–7,44% от числа заболевших.
Связь клинического течения некоторых инфекционных болезней с отдельными генами людей, мы уже рассматривали ранее. Воспользуемся этими данными применительно к «испанке».
Но и наша задача пока состоит в привлечении внимание ученых к возможности и такого объяснения феномена «испанки», так как попытка установить его причины путем исследования генома вируса, вызвавшего эту пандемию, оказалась неудачной.
Приведенные в данные более полно, чем результаты экспериментов Дж. Таунбенбергер с соавт. (2006), объясняют проявление эпидемии гриппа в молниеносной форме с преобладанием «явлений токсического поражения» (как считали в 1920-х гг.) сердечно-сосудистой системы, шока, чрезвычайно быстрого развития пневмоний и помрачения сознания. Объясняют они и обилие геморрагических явлений и несоответствие прижизненных симптомов поражения сердечно-сосудистой системы, степени поражения легочной ткани, обнаруженных при патологоанатомическом исследовании людей, погибших на фоне такой симптоматики, чего Дж. Таунбенбергер с соавт. (2006) вообще не касались.
Развитие стойких осложнений со стороны легких, приводящих к гибели больного в течение двух недель, берет свое начало в ранний период болезни, когда происходили обширные некрозы легочной ткани под действием гиперпродуцированного IL-2.
Предложенная нами гипотеза патогенеза «испанской» болезни может найти подтверждение в результате сравнительного исследования структуры генов людей, погибших во время пандемии 1918—1920 гг. и перенесших ее. Объектами такого исследования в первую очередь должны стать гены, определяющие HLA-аллели и гены, кодирующие цитокины, а также другие белки, участвующие в иммунном ответе на гриппозную инфекцию.
«Альтернативный хозяин». Дж. Таунбенбергер с соавт. (2006) настаивают на необходимости поиска «альтернативного хозяина» на основании сравнительного анализа нуклеотидных последовательностей вируса, вызвавшего «испанку». Но существуют эпидемиологические данные, заставляющие нас усомниться в том, насколько хорошо мы знаем природный резервуар вируса гриппа. Отсутствие различий в скорости распространения современных пандемии гриппа и аналогичных пандемий прошлого, уже предполагает то, что контагиозность вируса и воздушно-капельный механизм его передачи имеют относительное значение в их развитии. Эта «относительность» исчерпывается рамками отдельных коллективов, городов и, возможно, географически изолированных регионов. Когда же вспышки гриппа одновременно разгораются в местностях, разделенных «непроходимыми территориями», как это имело место в прошлом, то неизбежно мы должны искать другой механизм передачи, другой резервуар вируса, и, разумеется, другие «движущие силы» его пандемического распространения. Пока так вопрос не ставится. В затруднительных случаях в ход идут рассуждения о «поразительной скорости распространения эпидемии гриппа по огромной территории страны, которая удивляет даже медработников». Обычно объяснение таким ситуациям ищут с помощью математических моделей, для которых данные берут «с потолка». Например, в коллективной работе, вышедшей под редакцией Г.И. Карпухина (2001), обоснование скорости распространения гриппа начинается с фразы: «Предположим, что практически заразится только 1%…».
В качестве альтернативного механизма передачи вируса мы видим, прежде всего, водный, что уже фиксировалось исследователями в 1918 г. Он объясняет следующие эпидемические события, обычно приписываемые абстрактной «возможности перекрестного инфицирования» вирусом гриппа:
регистрацию эпизоотий и эпидемии гриппа, совпадающих по времени (например, пандемия гриппа 1918—1920 гг. и гриппозные эпизоотии среди свиней вызвал один штамм вируса и в одно и тоже время);
выделение «человеческих» вирусов гриппа от многих видов млекопитающих (свиней, кур, собак, кошек, телят, кроликов) и птиц, а также от комаров, слепней и клещей;
обнаружение у людей антител к вирусам гриппа животных и, наоборот, у животных — к вирусам человека;
антигенную идентичность нуклеопротеида вирусов гриппа типа А, выделенных от разных хозяев, в ряде случаев близкое антигенное сходство поверхностных белков, легкость гибридизации вирусов гриппа А, физико-химическое сходство фрагментов РНК вирусов человека и животных;
регистрацию локальных вспышек у людей и животных, вызванных вирусами гриппа свиней (Нью-Джерси, 1976) или птиц (Гонконг, 1997).
А.С. Шадрин и Г.И. Карпухин (2001) справедливо отмечают, что воздушно-капельный механизм передачи возбудителей инфекционных болезней полностью реализуется только при наличии звуковой речи, т. е. эволюционно это наиболее поздний для вируса гриппа способ выживания. А вот согласиться с этими авторами в том, что это и наиболее эффективный способ выживания для возбудителя инфекционной болезни не проще, чем представить себе сцену с одновременно разговаривающими друг с другом китами, телятами, свиньями, гусями и комарами.
Но тогда возникает вопрос не столько об «альтернативном хозяине» вируса гриппа, сколько об «общем хозяине» этого вируса для многоклеточных организмов. Мы предполагаем, что таким хозяином являются одноклеточные животные почвы и водоемов. Их роль в поддержании возбудителей инфекционных болезней человека успешно изучается уже с начала 1990-х гг. и сулит в будущем много открытий благодаря использованию методов молекулярной диагностики. Уже показано участие одноклеточных организмов в поддержании в природных резервуарах весьма широкого круга патогенов человека. Среди них возбудители чумы и холеры (Никульшин С.В. с соавт., 1993; Бухарин О.В., Литвин В.Ю., 1977; Домарадский И.В., 1988), легионеллы (Adenike A. et al., 1996), отдельные вирусы (La Scola B. et al., 2003). Возможность наличия у вируса гриппа хозяина, существующего вне многоклеточных организмов, в последнее время обсуждается российскими учеными. Так Э. И. Коренберг (2006) в пользу гипотезы сапронозного существования в природе вируса гриппа приводит следующие факты:
вирусы гриппа А способны длительно сохраняться во внешней среде (в воде месяц при температуре 22°С и до 6–8 месяцев при 4°С);
все известные подтипы вируса гриппа А обнаружены у диких птиц (в основном у водоплавающих и околоводных);
у водоплавающих птиц грипп протекает бессимптомно и как кишечная инфекция, следовательно, у них нет непосредственной передачи вируса от особи к особи, что могло бы обеспечить его поддержание в природе;
пандемии гриппа обычно начинаются в теплых регионах Юго-Восточной Азии.
Поиск среди простейших животных вирусов гриппа не проводился из-за отсутствия такой постановки задачи («актуальнее» и выгоднее бесконечно создавать «вакцину от птичьего гриппа» — см. ниже). Однако если предположить наличие у этих вирусов природного резервуара среди простейших почвы и гидробионтов, то проще объяснить следующие особенности гриппозной инфекции:
ограниченное число подтипов вирусов гриппа А,В и С человека, и как следствие, «возвращение» в человеческие популяции практически одних и тех же вирусов [например, вирус, циркулировавший в 1890—1900 гг., соответствует эталонному штамму А/Сингапур/1/57/ (H2N2); а вирус, циркулировавший в период с 1900 г. по 1917 г. сходен с вирусом А/Гонконг/1/57/ (H3N2); есть и другие весьма показательные примеры такого сходства];
отсутствие среди реассортантов вирусов гриппа, циркулировавших в разных регионах мира, эпидемически значимых вариантов, или вариантов, имеющих селективные преимущества перед вируcами нерекомбинантной природы;
доминирование водного механизма передачи возбудителя инфекции в природе, проявляющегося одновременным вспышкам гриппозной инфекции у разных таксонов животных, вызванных одним штаммом вируса;
появление локальных вспышек гриппозной инфекции у млекопитающих и птиц при отсутствии очевидной связи с «заносом» из других регионов;
возможность развития тяжелых форм гриппа при отсутствии пандемии и выделение вирусов гриппа у заболевших людей, не соответствующих по антигенной структуре подтипу вируса, доминирующему в данный период (так называемые «асинхронизмы»);
отсутствие надежных вирусологических доказательств «положения о непрерывности эпидемического процесса при гриппе» (обычно их подменяют результатами серологических обследований, либо ссылками на «невозможность выделения вируса в межэпидемический период», «снижением вирулентности вируса», наличием «каких-то дефектов вируса, не позволяющих их выделение в обычных лабораторных моделях» и т. п.);
консервативность вируса гриппа, выделяемого от дикой водоплавающей птицы;
то обстоятельство, что все известные подтипы вируса гриппа А выделены от птиц, причем от одной особи может выделяться несколько серовариантов одновременно;
способность вируса размножаться во всех тканях, где есть эпителиальная ткани и в фагоцитирующих клетках макроорганизма (так как он преадаптирован к ним в своих хозяевах — одноклеточных, являющихся эволюционными предшественниками фагоцитов);
«поразительная скорость распространения эпидемии гриппа» — если допустить то, что инфицирование водных источников вирусом гриппа происходит одновременно на обширных территориях, например, в результате изменения экологического равновесия гидробионтов;
появление новых серотипов вируса у млекопитающих и домашних птиц как результат «отрыва» вируса от своего природного резервуара и, соответственно, снятия с него селективного давления, существовавшего в природном резервуаре.
Теперь сделаем некоторые обобщения по разделу.
1. «Испанка» — это гиперреакция иммунной системы человека на возбудитель гриппа, эпидемическая выраженность которой зависит от частот отдельных генов, накопившихся в человеческой популяции за определенный период времени (не менее 3–4 поколений), а клиника болезни у индивидуума определяется сочетанием таких генов.
2. Мутации генов людей, лежащие в основе клиники «испанки», вне эпидемического процесса могут рассматриваться как нейтральные. Однако при контакте их носителей с возбудителем гриппа они становятся селективными и их носители подпадают под действие естественного отбора.
3. Появление во время эпидемии гриппа осложнений типа «испанки» означает накопление в популяциях людей высокочувствительных к вирусу гриппа генотипов; их исчезновение на длительный период времени означает элиминацию вирусом гриппа людей этих генотипов.
4. Поиски «альтернативного хозяина» вирусов гриппа, существование которого предположено Дж. Таунбенбергером с соавт. (2006) на основе анализа нуклеотидных последовательностей штамма вируса, вызвавшего пандемию 1918—1920 гг., целесообразно продолжить среди одноклеточных животных (простейших) почвы и водоемов.
Проверим себя — грипп после «испанки»
Если наши выводы о природе «испанки», сделанные в предыдущем разделе верны, то при анализе хода последующих пандемии гриппа мы должны обнаружить последствия элиминации отдельных генотипов людей. Прежде всего они должны проявиться в снижении количества осложнений, имевших место во время пандемии «испанки». Но возможны и другие эффекты, которые нужно установить путем сопоставительного анализа эпидемических событий, зафиксированных исследователями в разные пандемии гриппа.
Грипп между пандемиями. В промежутке между пандемиями гриппа 1918—1920 гг. и 1957—1959 гг. было зарегистрировано не менее 20 эпидемии гриппа, имевших широкое распространение. В 1946—1948 гг. и в 1951—1953 гг. грипп проявлял тенденцию к пандемическому распространению, но в пандемию не перерос.
В этот же период произошла непрогнозируемая замена подтипа (серотипа) вируса H1N1, вирусом серотипа H2N2 (обнаружен в 1947 г.), что, по единодушному мнению ученых, привело к пандемии, названной Азиатским гриппом. Сам же процесс вытеснения из популяций людей одного подтипа вируса другим, задним числом был назван пандемическим циклом. С того времени считается абсолютной истиной, что «появление нового подтипа вируса и высочайшая вирулентность приводят к быстрому распространению инфекции во всем мире — пандемии».
Здесь обратим внимание читателя на следующее. Появление в 1977 г. среди людей вируса нового серотипа H1N1 не привело к вытеснению уже циркулировавшего вируса серотипа H3N2. Применительно к пандемическим циклам не просто интерпретировать и такое понятие как «вирулентность». По данным Дж. Таунбенбергера с соавт. (2006), «испанка» была вызвана штаммом вируса гриппа H1N1, оказавшимся менее вирулентным, чем циркулирующие сегодня (см. Исследование структуры отдельных генов вируса, вызвавшего пандемию «испанки»). Появление так называемых «птичьих вирусов» (H5N1), в «вирулентности» которых трудно сомневаться, если основываться на смертности людей, ставших жертвами вспышек эпидемии птичьего гриппа, не привело к новой пандемии гриппа. Например, из 82 подтвержденных лабораторно случаев птичьего гриппа, имевших место в странах Юго-Восточной Азии в конце 2004 г. и в начале 2005 г., смертельными исходами закончились 52; смертность почти 80% (как при лихорадке Эбола), куда уж вирулентней!
Среди тенденций эпидемиологии гриппа на протяжении почти четырех десятилетий, прошедших со времени пандемии 1918—1920 г., обращает на себя внимание неуклонное снижение смертности от него.
Рациональных объяснений это явление в те годы не получило. В.М. Жданов (1963) считал, что его нельзя объяснить широким применением антибиотиков и других эффективных лекарственных средств, если даже предположить, что они могли снизить смертность от гриппа за счет вторичной инфекции бактериальной микрофлорой, так как снижение смертности началось до эры антибиотиков. Однако случаи гриппа, сопровождавшиеся высокой смертность, встречались отдельными «гнездами» вне зависимости от серотипа, вызвавшего их вируса.
Так вспышка эпидемии гриппа H1N1 в 1951 г. в большинстве стран Европы, в том числе и в Англии, была только средней тяжести. Однако в Белфасте и Ливерпуле в этот год отмечалась крайне высокая смертность; в Ливерпуле в течение одной недели умерло около 900 человек. Вирусы гриппа, выделенные в этом районе, невозможно было отличить с помощью лабораторных методов от вирусов, выделенных в других местах.
Начавший свое шествие по планете грипп H2N2, наиболее тяжелое клиническое течение приобрел в 1951 г. среди эскимосов острова Виктория (Канада). Заболеваемость составила 100% популяции, смертность достигла 20%, что даже превысило аналогичный средний показатель для «испанки» (1,25–7,44%).
Пандемия Азиатского гриппа. Пандемия имела две волны (1957 г. и 1959 г.), в некоторых странах, в том числе и в СССР, эти волны делились еще на две. Пандемия началась весной 1957 г., когда в некоторых районах Азии почти одновременно было зарегистрировано резкое увеличение гриппоподобных болезней. Эта эпидемическая волна гриппа в сравнительно короткий период (1–2 месяца) охватила почти все страны Азии. В мае эпидемия проникла в Африку, вызвав здесь сравнительно крупные вспышки в ряде стран. Позднее (июнь—июль) было зафиксировано резкое увеличение гриппоподобных заболеваний в отдельных районах других континентов, в частности в Америке и Австралии. В сентябре и октябре пандемия гриппа широко распространилась в странах Европы и в США. В СССР в марте и апреле 1957 г. регистрировались ограниченные вспышки гриппозных заболеваний в различных географических зонах. Однако основной подъем заболеваемости гриппом H2N2 (тогда его называли А2) начался в Советском Союзе с первой декады мая.
В 1958 г. во всех странах мира хотя и отмечалась повышенная заболеваемость гриппоподобными инфекциями, однако количество заболеваний было значительно ниже, чем в 1957 г.
Иное развитие получает пандемическая волна 1959 г. В отличие от 1957 г. резкое увеличение заболеваемости гриппом начинается в странах Среднего и Ближнего Востока в конце декабря 1958 г. и в начале января 1959 г. В феврале—марте 1959 г. отмечается заметный подъем заболеваемости гриппом в странах Юго-Восточной Азии. В этот период локальные, но крупные вспышки эпидемии гриппа были зарегистрированы в Индии, Индонезии и Японии. В мае и июне отмечена высокая заболеваемость гриппом в Австралии, особенно на ее Северной территории. В мае эпидемической волной эпидемии гриппа были охвачены страны Африканского континента. В СССР эпидемия 1959 г. распространилась с Юго-востока и к середине января охватила весь Советский Союз и ряд ближайших стран.
При серологическом и вирусологическом обследовании больных, было установлено, что эпидемическая волна 1957 г. имела строго моноэтиологический характер, и более 90% заболеваний было связано с вирусом гриппа H2N2. Во время пандемической волны 1959 г. в значительном проценте (до 30) наряду с вирусом H2N2 был выделен вирус типа В.
Случаи гриппа, клинически и патоморфологически сходного с «испанкой» 1918—1920 гг., были единичными, но, тем не менее, их наблюдали практически в каждом крупном городе как в 1957 г., так и в 1959 г.
Характерной особенностью таких случаев стало быстрое развитие клиники болезни, приводившее к летальному концу в течение короткого времени, иногда 1–2 дней, а изредка и нескольких часов от начала заболевания. Как правило, симптомы болезни стремительно нарастали, лечение же оказывалось не эффективным даже при использовании антибиотиков. По обнаруженным морфологическим признакам их делили на две группы. Первая — с преобладанием общих токсических явлений, вызвавших множественные кровоизлияния, дистрофические поражения внутренних органов, отек и полнокровие головного мозга и его оболочек с острыми деструктивными изменениями ганглиозных клеток коры и ствола мозга, при сравнительно слабовыраженном местном легочном процессе. Вторая — с преобладанием местных легочных изменений, и в половине случаев имевших характер распространенной геморрагической пневмонии.
Н.Е. Боцману (1960; 1964) удалось найти в архивах семи прозектур Одессы и Москвы макро- и микропрепараты тканей людей, погибших от «испанского» гриппа в 1918 г. Он заново исследовал полученные препараты и сопоставил полученные результаты с анатомо-гистологических данными Н.А. Максимовича (1963), полученными в пандемию Азиатского гриппа. Оказалось, что причиной смерти во всех исследованных Н.Е. Боцманом случаях «испанского» гриппа была пневмония, которая в 65,8% случаев носила геморрагический характер. При «азиатском» же гриппе 1957 г. число таких пневмоний как причин смерти не превышало 18,2%.
Проявление геморрагического синдрома наблюдали и в форме повторных носовых кровотечений, примеси крови в мокроте, геморрагий на коже и слизистых, геморрагических трахеитов. В 1957 г. геморрагический синдром наблюдался у 2–3% больных, в 1959 г. у 11–12% больных.
В пользу нашей гипотезы о том, что появление феномен «испанки» связано с «накоплением» в человеческих популяциях определенных генотипов, свидетельствуют и другие наблюдения Н.А. Максимовича (1963). По его данным в пандемию 1957 г. дети раннего возраста поражались сравнительно мало по сравнению с высокой заболеваемостью взрослых и детей школьного возраста. Тем не менее, на них приходилась основная часть летальных исходов — погибали преимущественно дети в возрасте до 3 лет. В 1958 г. встречались эпизодические случаи смертности детей раннего возраста и взрослых от эпидемии гриппа H2N2, а в конце 1958 г. и в начале 1959 г. наблюдались случаи быстрого наступления летального исхода и значительное повышение летальности как среди взрослых, так и среди детей раннего возраста, включая новорожденных.
Больше половины секционных случаев относились к детям раннего возраста, а больше половины летальных исходов гриппа среди взрослых — к лицам старше 40 лет. Но причины смерти у них были разные. У детей преобладали «общие токсические изменения» и были сравнительно слабо выражены местные изменения в дыхательной системе. У взрослых преобладали местные легочные изменения, развивавшиеся на фоне хронических болезней сердечно-сосудистой системы. 61,4% летальных исходов у детей и 40,7% у взрослых относились к заболеванию с коротким течением, частично к скоропостижной смерти. Т.е. элиминация высокочувствительных к вирусу гриппа генотипов людей во время гриппозных пандемии происходит еще в раннем возрасте.
Характерной особенностью гриппозного поражения, особенно во время второй волны эпидемии 1959 г., стало быстрое развитие болезни, зачастую приводившее к летальному исходу в течение одного—двух дней, а изредка и нескольких часов от ее начала, что напоминало «токсические случаи» пандемии гриппа 1918 г.
Также как и при «испанке», во время пандемии Азиатского гриппа далеко не всегда клинические данные о скоропостижной смерти совпадали с патоморфологическими изменениями, обнаруживаемыми на секции. В большинстве случаев патологоанатомы не имели морфологических доказательств «острого, токсического течения гриппа». На вскрытии в легких во многих случаях не удавалось обнаружить пневмонические очаги, а в остальных была картина мелкоочаговой пневмонии с геморрагиями на фоне отека и полнокровия легочной ткани. В мозгу и внутренних органах отмечались сходные изменения (отек, полнокровие, периваскулярные геморрагии), а в клинике наблюдалась картина резкой «интоксикации» с энцефалитическими симптомами. Большая часть таких случаев относилась к детям раннего возраста.
Пневмонии, которые встречались в случае смерти в первые дни заболевания гриппом, отличались от вирусно-бактериальных пневмоний рядом морфологических особенностей, а главное — полным отсутствием микробной флоры в легком. На первый план у погибших людей выступали нарушения гемодинамики.
Любопытны результаты, полученные при лечении эпидемии Азиатского гриппа. Изучение в период вспышек эпидемии гриппа H2N2 препарата лошадиной сыворотки, вводимого в виде порошков в верхние дыхательные пути больных или здоровых людей, показало его высокую эффективность при лечении не осложненного гриппа, а также для предупреждения заболеваний в период развивающихся вспышек.
Для лечения пневмоний и гипертоксических форм гриппа было испробовано не только местное респираторное введение аэрозолей жидкой сыворотки лошадей или донорской сыворотки людей, но и внутримышечные инъекции последней, дававшие хороший эффект при тяжелом течении эпидемии гриппа у детей. В токсических случаях заболевания гриппом в ранние сроки болезни весьма эффективным оказалось внутримышечное введение гамма-глобулина.
Во многих случаях болезни вслед за введением сыворотки или гамма глобулина наблюдалось критическое падение температуры и заметное улучшение общего состояния. В то же время у этих больных нередко в дальнейшем наблюдалась вторая температурная волна, а в отдельных случаях и пневмония. При пневмониях весьма эффективным оказалось комплексное лечение антибиотиками и сульфаниламидами. Об эффективности салицилатов нам найти публикаций не удалось.
Общие человеческие потери в пандемию Азиатского гриппа достигли одного миллиона человек.
Пандемия Гонконгского гриппа (1968—1970 гг.). Пандемия развивалась тремя волнами (1968, 1969 и 1970 гг.) и была вызвана вирусом нового серотипа H3N2. После первых сообщений о новом вирусе, эпидемиологи ожидали быстрого распространения серьезной эпидемии глобального масштаба, такой, как эпидемия, вызванная в 1957 г. вирусом гриппа H2N2. Сначала это казалось весьма вероятным. Заболевание появилось в Сингапуре в начале августа и к сентябрю уже распространилось на другие сопредельные страны, в частности на Индию и северные территории Австралии, но в большинстве этих районов оно носило клинически легкую форму, хотя распространилось довольно широко. Осенью 1968 г. новый вирус достиг Европы, но и там до начала зимы не было зарегистрировано ни одной большой вспышки. Наиболее опасной была вторая волна пандемии, во время других обычно не отмечали сколько-нибудь значительного повышения смертности.
Как одно из объяснений тяжелого течения эпидемии Гонконгского гриппа на отдельных территориях США, высказывалось предположение, что туда был занесен или появился и затем распространился по всей стране необычайно вирулентный штамм вируса, который достиг другие страны уже после того, как они были поражены одной из его разновидностей, более широко распространившейся и менее вирулентной; но это только версия.
Сообщения о высокой смертности заболевших гриппом людей во время первой волны пандемии поступали в основном из горных районов Папуа и Новой Гвинеи.
Третья волна пандемии дала о себе знать в конце 1970 г. Затем эпидемические волны резко пошли на убыль. Отмечалась четкая тенденция к увеличению легких форм гриппа и снижению тяжелых форм в последние вспышки 1970—1971 гг.
Феномен «испанки», как и в предыдущую пандемию, встречался отдельными «гнездами». В России он обратил на себя внимание врачей в Куйбышевской области. В отличие от других регионов России пандемия Гонконгского гриппа там не воспринималась как «легкая». По данным Л.В. Захаровой (1970), смертность от гриппа в области в эпидемию 1969 г. была в 33 раза выше, чем в эпидемию 1967 г. Особенно высокой смертность была в разгар эпидемии среди детей первых лет жизни. Как и во время «испанки» 1918—1920-х гг., ее жертвами стали те, кто не перенес грипп в прошлом.
Клиническая картина у всех лиц, погибших от эпидемии гриппа в Куйбышевской области, характеризовалась бурным развитием симптомов болезни, выраженной «интоксикацией сосудистой и нервных систем», геморрагическими проявлениями, резким поражением дыхательных путей и легких. Почти у половины из них грипп протекал молниеносно со смертельным исходом на 2–3 день. Причиной смерти во всех случаях была «интоксикация» и осложнения. У всех умерших больных наблюдали двустороннюю пневмонию, нередко массивную. У половины наблюдали осложнения со стороны ЦНС: отек мозга, энцефалопатии, менингоэнцефалит.
Патологоанатомически во всех случаях отмечали катарально-геморрагический или некротическо-геморрагический трахеобронхит, двустороннюю геморрагическую пневмонию, резкое полнокровие и отек мозга и мозговых оболочек, множественные точечные кровоизлияния в мозг, его оболочки, плевру, эпикард, а в двух случаях у детей даже крупные кровоизлияния в полушария мозга и мозжечок.
Медикаментозное лечение гриппа включало назначение в первые двое суток от начала болезни сухой противогриппозной сыворотки. Из антивирусных средств, в практику лечения эпидемии гриппа начал входить ремантадин. В СССР первые клинические испытания этого препарата были проведены в 1969 г. во ВНИИ гриппа (Ленинград).
Пандемия Русского гриппа (1977—1978 гг.). К концу 1970-х гг. ученым казалось, что о вирусе гриппа и об эпидемиях, им вызываемых, они знают все, или почти все. Новые пандемические вирусы никого не удивляли, их появление пытались даже моделировать с помощью компьютера. Но возвращение в ноябре 1977 г. вируса гриппа H1N1, сходного по антигенной структуре с уже циркулировавшим в мире в 1918—1956 гг. вирусом, стало для современников неожиданным явлением.
С самого начала этой пандемии в «гонке по континентам» не оказалось лидера. В начале 1978 г. вирусы серотипа H3N2 (А/Техас/1/77 и А/Виктория/З/75) вызвали эпидемии в Европе, Африке и Азии, а на американском континенте (США, Канада) обосновался вирус гриппа серотипа H1N1. В марте месяце во всех странах Европы и Северной Америки наступило снижение заболеваемости. Причем в это время во многих странах изолировали одновременно штаммы вирусов гриппа A(H1N1), A/Texac/l/77(H3N2) и реже штаммы А/Виктория/З/75 (H3N2). В СССР в осенне-зимний период 1977—1978 гг. этиологическая структура гриппа была смешанной. Если в сентябре 1976 — апреле 1977 гг. грипп был вызван двумя типами вируса (H3N2 и В), то в те же месяцы 1977—1978 гг. грипп был обусловлен его тремя серотипами (H1N1, H3N2, В).
По поражаемому контингенту и серотипу вируса, вовлеченного в пандемическое распространение, пандемия Русского гриппа напоминал пандемию «испанки» 1918—1920 гг., однако последствия пандемии были уже иными.
Первая особенность этой пандемии выявлена при анализе заболевшего гриппом контингента. При распределении больных в нарастающем итоге по всем возрастным группам, было установлено, что дети до 2 лет составили 10% больных, до 6 и 14 лет — 22% и 43% соответственно, а лица до 25 лет — 73%. Эти данные указывают на то, что подавляющее число заболевших в эпидемию 1977—1978 гг. приходилось на людей в возрасте до 20 лет, т. е. на ту часть населения, которая не имела контакта с вирусами гриппа серотипа H1N1, исчезнувшими из циркуляции более 20 лет тому назад. Напротив, лица старше 30 лет составили только 20% больных, хотя их доля в общей численности населения превышает 50%, т. е. учитывая низкую заболеваемость в эту эпидемию вообще, люди зрелого и пожилого возраста, имевшие в прошлом контакт с вирусами гриппа H1N1, практически не болели.
Второй особенностью пандемии было сравнительно легкое течение болезни. Так, в 57,8% случаев оно было легким и в 42,2% — средней тяжести. Тяжелых форм с выраженной интоксикацией не наблюдали. Для сравнения укажем, что в первую волну эпидемии гриппа, вызванную вирусом H3N2, в 1969 г. на тех же контингентах больных эти же исследователи наблюдали: 24% легкой и 55% среднетяжелой и 21% тяжелой степенью заболевания гриппом.
Третьей особенностью пандемии было небольшое количество свойственных гриппу осложнений. Мы не нашли в доступных источниках описаний крупных вспышек гриппа, для которых современники отметили бы симптомы, сходные с «испанкой». Даже геморрагические осложнения в пандемию 1977—1978 гг. были редкостью — не более чем у 3% стационарных больных.
Подводя итоги рассмотрению течения эпидемии гриппа H1N1 1977—1978 гг. в СССР, Г.И Карпухин с соавт. (1979) пришли к парадоксальному заключению, что несмотря на резкую смену антигенной природы эпидемически актуальных возбудителей, рассматриваемая эпидемия оказалась вполне заурядной и даже наименее интенсивной среди всех прошедших в последние 20 лет эпидемии гриппа. Ее наиболее важной особенностью явился сдвиг возрастного распределения больных в сторону преобладания молодых людей, что объясняется только влиянием иммунологических факторов.
Салицилаты, димедрол и анальгин в эту пандемию достоверно уменьшали «интоксикацию» и интенсивность катарального синдрома. Эффективным оказался и противовирусный препарат ремантадин. Однако лечение иммуноглобулинами, дававшее хороший и многократно подтвержденный эффект в предыдущие пандемии, оказалось бесполезным. Так по данным Г.И Карпухина с соавт. (1986), лечение в 1979 г. противогриппозным иммуноглобулином больных с неосложненным гриппом, вызванным вирусом серотипа H1N1, не позволило выявить какие-то отличия в сравниваемых группах. Авторы рекомендовали отказаться от использования с лечебными целями в стационарах для взрослых донорского противогриппозного иммуноглобулина (коммерческого и высокотитражного) у подавляющего числа больных неосложненным гриппом, вызванном вирусами серотипов H1N1, H3N2 и B, протекающим в форме средней тяжести.
Грипп между пандемиями. Этиология гриппа после пандемии Русского гриппа продолжает характеризоваться выраженной гетерогенностью циркулирующих в популяциях людей штаммов вируса (два подтипа вируса А — H1N1 и H3N2 с несколькими антигенными разновидностями; два варианта вируса типа В; и вирус типа С). По данным В.Т. Ивановой с соавт. (2006), вирусологические и серологические исследования материалов от больных и доноров показали, что в России, как и во всем мире, в эпидемическом сезоне 2003—2004 гг. циркулировал вирус гриппа А(H3N2), подобный эталонному штамму А/Фуцзянь/411/02. Значительно реже встречались вирусы серотипа А(H1N1) и В.
Грипп пока остается безобидной болезнью. Современные эпидемии протекают со смертностью не более 1–2 случая на 100 тыс. человек. Вирус гриппа по-прежнему оказывает селективнное давление на генотипы людей. По данным И.Г. Маринича с соавт. (1999), в С.-Петербурге в период 1969 — 1999 гг. регистрировалось от 0,3 до 6,9 случаев смерти от ОРЗ и эпидемии гриппа на 100 тыс. жителей, при этом у детей до 3 лет смертность была в 14–69 раз большей, чем в других возрастных группах. Однако количество людей, подвергаемых такому давлению не велико. Даже во время пандемии «испанки» 1918—1920-х гг. на североамериканском континенте переболело гриппом не более трети населения. Суммарная заболеваемость населения городов за эпидемию 1977—1978 гг. колебалась от 4,1 до 16,2% и в каждом из них без исключения была значительно меньше среднего уровня эпидемии прошлых лет. Последующие эпидемии дали еще меньший «охват». Например, по данным В.Т. Ивановой с соавт. (2006), более активная циркуляция вируса H3N2 вызвана низким уровнем специфических антител в популяциях людей. И это при том, что вирус данного серотипа вызывает вспышки и эпидемии гриппа уже более 30 лет.
Никаких подходов к контролю за генетической восприимчивостью людей к вирусу гриппа пока не предложено, да и сама проблема возможности возврата «испанки» через высоковосприимчивые к вирусу гриппа человеческие генотипы, не ставится.
Теперь сделаем некоторые обобщения по разделу.
1. После пандемии 1918—1920 гг. каждая последующая пандемия гриппа, вне зависимости от типа или серотипа вызвавшего ее вируса (или вирусов), сопровождалась меньшим количеством осложнений, характерных для «испанки», и меньшей смертностью населения, чем предыдущая, что подтверждает выдвинутое нами положение о связи появления осложнений гриппа типа «испанки» с накоплением высокочувствительных к вирусу гриппа генотипов людей.
2. Фактор генотипа хозяина в пандемию Русского гриппа стал преобладать над способностью вируса гриппа формировать свои эпидемические цепочки.
3. Глобальное снижение восприимчивости населения к вирусу гриппа проявило себя ростом количества циркулирующих в отдельных популяциях и на отдельных территориях типов и подтипов вируса, неспособных к «вытеснению» друг друга; повышением лечебной эффективности салицилатов и антигистаминных препаратов; и снижением эффективности средств пассивной иммунизации.
4. В связи с уменьшение «охвата» населения гриппозными эпидемиями, в настоящее время должен иметь место рост численности генотипов людей, высоковосприимчивых к вирусу гриппа.
5. Мог ли «птичий грипп» «унести от 5 до 150 млн. жизней на планете»?
Даже уже из выше изложенного видно, что «испанка» и «птичий грипп» это природные явления, не имеющие между собой никакой причинно-следственной связи. Ни вирус «птичьего гриппа», ни какого-то иного не могут вызвать «испанку», так как это патологический синдром, встречающийся при любом гриппе, своего рода отклонение от клинической нормы, дающее о себе знать с разной частотой на отдельных территориях и в отдельных этнических группах при циркуляции даже одного серотипа вируса. Однако информационное давление на население и власть в 2004—2006 гг. было так велико, а отношение «эпидемиологического сообщества» к этой проблемы столь поверхностно, что требуется более детальное пояснение самой возможности перехода «птичьего гриппа» в «испанку».
Эпизоотии гриппа среди птиц. По данным Н.М. Алтухова с соавт. (1990), для предотвращения распространения эпидемии гриппа птиц в птицеводческих хозяйствах разработаны стройные организационные мероприятия. Они заключаются в размещении различных возрастных групп птиц в территориально обособленных зонах с необходимыми зооветеринарными разрывами; в комплектовании птичников и зон одновозрастной птицей и на соблюдении межцикловых профилактических перерывов с проведением тщательной дезинфекции и очистки помещений. А.В. Аганин с соавт. (1996) указывают на то, что вакцинация поголовья птиц проводится в неблагополучных и угрожаемых по гриппу птиц хозяйствах. Вакцинации жидкими и сухими инактивированными вакцинами подлежит молодняк 45-дневного возраста. Такие же мероприятия приведены в учебнике для ветеринарных фельдшеров И.А. Бакулова с соавт (1997) и в «Большом энциклопедическом словаре. Ветеринария» (1998), вышедшем под ред. В.П. Шишкова. В «Словаре …» более подробно описываются существующие вакцины. Для профилактики эпидемии гриппа птиц типа А, авторы рекомендуют использовать живую вакцину из штаммов Ру и Р5. Для других антигенных вариантов — инактивированные вакцины, изготовленные из гомологичных штаммов вируса.
Уже эти издания свидетельствуют об отработанных ветеринарной службой мероприятиях по контролю над вспышками птичьего гриппа, в том числе, и о наличии большого арсенала вакцин различных типов и подходов к их созданию и применению. Ни одно из этих изданий не указывает на опасность гриппа птиц для персонала птицехозяйств. Причины этого понятны, если ознакомиться с хронологий эпизоотий эпидемии птичьего гриппа типа А.
Эпизоотиии птичьего гриппа А среди домашних животных:
1957—1958
H2N2
Страны Азии Реассортанты человек—птицы
1959
H5N1
Шотландия
Птицы (куры)
1963
H7N3
Англия
Птицы (индюки)
1968
H3N2
Гонгонг
Реассортанты человек—птицы
1968
H5N9
Канада
Птицы (индюки)
1976
H7N7
Австралия
Птицы (куры)
1977
H1N1, H3N2
Россия
Реассортанты человек—птицы
1979
H7N7
Германия, Англия
Птицы (куры, индюки)
1983—1985
H5N2
США
Птицы (куры, индюки)
1986
H5N2
США (Нью-Йорк, Нью-Джерси)
Птицы
1989
H1N1
Европейские страны
Птицы, свиньи
H7N7
Ирландия
Птицы (индюки)
H7N7
Австралия
Птицы (куры)
1991
H5N1
Англия
Птицы (индюки)
1992
H7N3
Австралия
Птицы (куры)
1992—1993
H1N1
Англия
Птицы, свиньи
1994
H7N2, H7N4
США (Нью-Йорк, Нью-Джерси)
Птицы
1994—1995
H5N2
Мексика
Птицы (куры)
1994
H7N3
Пакистан
Птицы (куры)
1997
H5N1
Гонконг
Человек, птицы
1997
H7N4
Австралия
1998—1999
H9N2
Китай (Гонконг)
Птицы (куры), свиньи, человек
1997—1998
H5N2
Италия
Птицы
1999—2000
H7N1
Италия
Птицы (индюки)
2000—2001
H6N2
США (Калифорния)
Птицы
2002
H5N1
Гонконг
Птицы
H7N3
Чили
Птицы
2003
H7N7
Нидерланды, Бельгия, Германия
Птицы (куры), человек
H9N2
Англия
Птицы (куры), человек
2003—2004
H5N1
Таиланд, Корея, Камбоджа, Китай, Гонконг, Япония, Вьетнам, Лаос, Индонезия
Человек, птицы (куры, утки), свиньи
Приведенные в данные показывают заурядность такого события, как грипп среди птиц. Работники сельского хозяйства уже много лет контактируют с вирусом гриппа птиц, а также с их реассортантантами, но вспышек, а тем более крупных эпидемии с воздушно-капельным механизмом передачи возбудителя болезни среди людей, не происходило.
Такие же наблюдения были сделаны и в отношении медицинских работников, контактировавших с лицами, инфицированными вирусом гриппа птиц H5N1. По данным C.Schultsz et al. (2005), отсутствие мер защиты от возможности аэрогенного инфицирования, не привело к передаче вируса H5N1 обслуживающему персоналу детской больницы в г. Хо Ши Мине (почти 60 человек), контактировавших с такими больными. Подобные наблюдения сделаны L.N. Than et al. (2005) во время аналогичной вспышки в Ханое, что позволяет предполагать неэффективность переноса этого вируса от человека к человеку воздушно-капельным путем.
Подтвержденные случаи заражения людей вирусами гриппа птиц H5N1
1997, Гонконг
А/НК/156/97, А/НК/148/97
Очень высокий уровень смертности (33%) обусловлен высокой частотой развития первичной вирусной пневмонии (61%). В 55% случаев в лечении применяли интенсивную терапию. Вирусы не передавались от человека к человеку. Случаи инфекции прекратились после уничтожения всей живой птицы в Гонконге
2003, Гонконг
А/НК/213/03
Отец и сын были госпитализированы после возвращения из провинции Фуцзянь (Китай). Отец умер от пневмонии в госпитале, сын выздоровел. Дочь из этой семьи умерла от пневмонии во время пребывания в Китае, однако этиология заболевания и причины смерти не определены. Изолированный вирус антигенно отличается от вирусов 1997 г.
2004, Вьетнам
A/VN/1203/04, A/VN/1194/04
Случаи заболевания человека были зарегистрированы во время эпизоотии у домашних птиц зимой 2004 г. У больных, преимущественно в возрасте до 25 лет, отмечалось быстрое развитие первичной вирусной пневмонии, дыхательной недостаточности и дисфункции многих внутренних органов. Подтвержденных случаев передачи вирусов от человека к человеку не отмечено. Вирусы, изолированные в 2004 г., антигенно отличаются от вирусов 1997 и 2003 гг.
2004, Таиланд
A/Thai/16/04
2004, Вьетнам
Три смертельных случая заболевания зарегистрированы и подтверждены в конце июля—начале августа во время повторной волны эпизоотии у домашней птицы. Общее число заболевших и название штамма не сообщаются
Эти обобщенные данные также показывают, что вирусы гриппа птиц не передаются воздушно-капельным путем между людьми даже при самых неблагоприятных санитарно-гигиенических условиях, и, видимо, на то должны быть серьезные основания.
Пределы эволюции вирусов, вызывающих грипп птиц. Причина невосприимчивости людей к вирусам, поражающим птиц в том, что их рецепторная специфичность отличается от таковой вируса гриппа человека А и В типов. По данным R.J. Connor et al. (1994) и обобщения В.П. Маринина с соавт. (2004), даже гемагглютинин ранних вирусов A/H3N2 отличался от родительского гемагглютинина вирусов птиц лишь по нескольким аминокислотным позициям, но имел уже измененную рецепторную специфичность. Вирусы гриппа птиц не инфицируют клетки дыхательных путей человека, так как не могут связываться с рецепторами эпителия и ингибируются муцинами. В свете такой концепции инфицирование вирусом гриппа птиц человека предполагало наличие промежуточного хозяина. Большое признание получила гипотеза о свинье как о промежуточном хозяине вируса гриппа. В клетках дыхательного эпителия свиней вирусы гриппа человека и птиц способны репродуцироваться, а свиньи распространены повсеместно и часто тесно контактируют как с людьми, так и с домашней птицей. Среди свиней циркулирует несколько эволюционных ветвей вируса гриппа A/H1N1: классические штаммы вируса гриппа свиней, эволюционно родственные вирусу гриппа человека 1918 г.; вирусы, родственные эпидемическим штаммам; и вирусы, родственные вирусу гриппа птиц, которые, несмотря на короткое время циркуляции в новом хозяине, по неизвестным пока причинам широко распространились в Европе и Азии.
Но и эта гипотеза не «пролила свет» на главное событие в истории эпидемии гриппа ХХ столетия — на происхождение вируса, вызвавшего пандемию «испанки», а, следовательно, и на возможность «образования реассортанта», способного повторить эту пандемию. По данным J.K. Taubenberger et al. (2000), вирус попал в популяции свиней в 1918 г. от людей и не имеет отношение к вирусами гриппа птиц. Можно интерпретировать эти данные и по иному: вирусы гриппа людей и свиней, появившиеся в 1918 г., имеют одно и тоже происхождение.
Некорректно интерпретируются и данные сравнения нуклеотидных последовательностей «птичьих» и «человеческих» вирусов гриппа. Одни авторы, получая финансирование на основании ими же запущенных мифов о переходе «птичьего гриппа» в «испанку», таким образом стараются доказать, что вирус, вызвавший пандемию 1918—1920-х гг. имеет «птичье происхождение». Другие, надеясь на то, что и им что-то перепадет с «барского стола», и имея представления о том, что такое «научная репутация», еще меньшие, чем о гриппе, некритически повторяют банальности своих «старших товарищей». Сходство нуклеотидных последовательностей кодирующих белки одной функции у разных видов, зависит не от того, что эти виды произошли друг от друга, а от древности функций, в которых они участвуют. Естественный отбор не всемогущ, и один раз удачно отобранная конструкция обычно им поддерживается в филогенезе других видов. Это примерно тоже, когда из кирпичей одного разобранного здания, строится совершенно другое. Например, нуклеотидные последовательности генов человека и гороха, продукты которых участвуют в расплетании цепей ДНК, идентичны, так как сам этот механизм закреплен естественным отбором не менее миллиарда лет назад, еще до появления самих растений. Но мы же не делаем выводов, что скоро горох превратится в человека и наоборот. Кроме того, когда отдельные авторы на основании сходства отдельных нуклеотидных последовательностей этих вирусов, рисуют нам возможность появления новой «испанки», они хотя бы должны следовать элементарной логике. Вирус, вызвавший пандемию гриппа 1918—1920-х гг., по этому показателю как раз дальше остальных пандемических вирусов отстоит от «предкового птичьего вируса». А ближе всего к нему вирус, вызвавший совсем не смертельную пандемию гриппа 1968—1970-х гг. Значит более корректным с точки зрения логики, будет утверждение, что «птичий вирус рекомбинирует с человеческим и новый рекомбинант вызовет пандемию Русского гриппа», а не «испанского». Кстати, «русский грипп» ничем таким, под что можно получить деньги, "ученым" не запомнился.
А вот как пересказываются результаты исследований сотрудников Armed Forces Institute of Pathology (Вашингтон, США) генома вируса, вызвавшего пандемию 1918—1920 гг., в одной из публикаций, вышедшей в разгар борьбы с «птичьим гриппом»: «Им удалось не только исследовать РНК смертоносного вируса, но и полностью его реконструировать. Оказалось, что геном птичьего вируса сильно отличается от тех подвидов вируса гриппа, которые вызвали сильные пандемии 1957 и 1968 годов, но имеет по некоторым фрагментам сходство с фрагментами генов вируса «испанки», бушевавшей в 1918—1920 гг.» (Кокурина Е., 2005). Тут все «с точностью до наоборот»! Это даже не ошибочная интерпретация данных Дж Таунбенбергера с соавт, а просто подлог. Тем более что на следующей странице этого же издания публикуется их статья. Когда смотришь через глобальную сеть публикации подобной направленности, опускаются руки, иных просто нет!
В связи с гипотетической возможностью адаптации вируса птиц к человеку в дыхательном эпителии свиньи, важно понять, в каком же направлении идет эволюция рецепторной специфичности вирусов гриппа, циркулирующих среди этих животных, и находящихся под давлением их иммунной системы. По данным В.П. Маринина с соавт. (2004), некоторые вирусы гриппа свиней действительно обнаруживают адаптацию к человеческому рецептору — 6´-сиалиллактозамину. Однако еще большее сродство все тестированные вирусы гриппа свиней, относящиеся к различным эволюционным ветвям, приобретали к сульфатированному и фукозилированному производному З'-сиалиллактозамина, т. е. к рецептору дыхательного эпителия свиней. Хотя авторы пытаются обосновать возможность селекции в верхних дыхательных путях свиней вирусов гриппа птиц, специфически связывающихся с рецепторами эпителия верхних дыхательных путей человека, из представленных ими же данных видно, что аффинитет такого взаимодействия будет значительно уступать тому, который характерен для вируса гриппа человека. Следовательно, свиньи не могут быть тем хозяином, в котором произойдет образование вируса «испанки» из вирусов птичьего гриппа и вирусов, вызывающих болезнь у человека.
Вспышки птичьего гриппа среди людей начала этого десятилетия, сопровождавшиеся большой смертность, казалось бы уже сами по себе говорят за возможность перехода «птичьего вируса» в «человечий». Однако специальное исследование, выполненное ВОЗ (2005), этого не подтвердило. Геномные исследования изолятов вируса H5N1, полученных от птиц и людей, выявили две различные клады с неперекрывающимся географическим распределением. Все вирусные гены изолятов, полученных от погибших людей, относились к вирусу птичьего гриппа, что свидетельствует об отсутствии реассортации вирусов гриппа птиц с вирусами гриппа человека. Д.К. Львову с соавт. (2004) не удалось показать возможность независимой реассортации отдельных вирусных генов даже между вирусами гриппа, циркулирующими среди диких птиц. Авторы объясняют отсутствие реассортантов низкой степенью репликации вирусов и их медленной адаптацией к новому хозяину, а разнообразие генного пула вируса гриппа птиц, географическим разнообразием путей миграции птиц и мест стоянок (биологи-эволюционисты называют этот феномен эволюционной дивергенцией).
Выше мы уже писали, что реассортацией циркулирующих среди людей вирусов гриппа невозможно объяснить возникновение пандемии. Пока не зарегистрировано ни одной крупной вспышки гриппа, которая бы была вызвана штаммами-реассортантами. Наоборот, все известные пандемии вызывались ранее уже циркулирующими штаммами вирусов гриппа. Это обстоятельство настолько «бросается в глаза» ученым, что уже в 1970-х гг. привело к созданию так называемой антропонозной концепции происхождения пандемических вирусов гриппа А, отвергающей необходимость участия в этом процессе вирусов животных и птиц (Смородинцев А.А. с соавт., 1981; Карпухин Г.И., Голубев Д.Б., 1983). Возвращение в 1977 г. возбудителей гриппа А(H1N1), подобных по своим свойствам штаммам прошлого, вроде бы подтвердило ее правильность, но не надолго. Полученные в средине 1990-х гг. данные нуклеотидного анализа заставляют ученых задумываться о сапронозном резервуаре этого вируса. Тогда возникает вопрос — почему же «птичий» вирус H5N1 убил столько людей?
Случайные паразиты человека. Это произошло по тем же причинам, по каким людей убивают возбудители других сапронозов, например, чумы, сибирской язвы, легионеллеза и мелиоидоза. Применительно к организму многоклеточных они являются случайными паразитами, поэтому их патогенность не может поддерживаться или регулироваться посредством природной селекции. Эпизодичность их паразитизма в многоклеточных организмах исключает иной путь развития инфекционной болезни, кроме как проявления ответа макроорганизма на суперантигенный раздражитель. Так как жизнь или смерть случайно инфицированного многоклеточного организма ничего не значит для поддержания такого паразита в природе, то его вирулентность не лимитируется необходимостью сохранения жизни своим жертвам. Поэтому болезнь может протекать в септической форме и сопровождаться высокой смертностью. Массовые инфекции носят характер вспышек и редко напоминают классический эпидемический процесс, т. е. передачу возбудителя по цепочке от одного заболевшего к другому, что, собственно, мы и увидели на примерах вспышек «птичьего гриппа».
Путь инфицирования во всех этих случаях может быть только алиментарным. Инфицирование же людей наступило вследствие попадания в их организм очень больших количеств вируса. Бросается в глаза еще две особенности вспышек — их семейный характер и молодой возраст подавляющего числа заболевших людей (см. работы Ungchusak K. et al., 2005; и Tran T.N. et al., 2004). Первая особенность свидетельствует о вовлечении в эпидемический процесс людей сходных генотипов, вторая — о вовлечении в эпидемический процесс людей, возможно еще не прошедших селекцию другими подтипами вируса гриппа. Что бы установить, какие именно генотипы людей восприимчивы к вирусу H5N1, необходимо проведение молекулярно-генетических исследований жертв «птичьего гриппа», но такую задачу еще надо поставить перед исследователями. Оказалось, что проще и выгоднее «считать крысиные кости, раскидывать бобы», вещая о появлении новой «испанки», чем доискиваться до ее причин.
Теперь сделаем некоторые обобщения по разделу.
1. При всей опасности вируса гриппа птиц для птицехозяйств, не было никаких научных оснований утверждать, что он, образовав рекомбинант (реассортант) с вирусом гриппа человека, вызовет «испанку», которая унесет «от 5 до 150 млн. жизней на планете».
2. В основе информационной кампании по «борьбе с птичьим гриппом» лежало сокрытие, подлог и агрессивное искажение информации.
3. Ни один крупный российский эпидемиолог (даже в ранге академика РАМН) не выступил против профанации проблемы гриппа в 2004—2006 гг., что является очень тревожным индикатором состояния научной этики в России вообще, и самой эпидемиологии, в частности.
Заключение
Данная статья не является констатацией события «задним числом», т. е. после прекращения пандемии птичьего гриппа 2004—2006 гг. В своих более ранних публикациях я уже указывал на тупиковость используемого Taubenberger с соавт. подхода к пониманию феномена «испанки» и на невозможность перехода «птичьего гриппа» в «испанку» (Супотницкий М.В., 2001; 2005). Феномен «испанки» во время пандемии гриппа 1918—1920-х гг. нуждается в исследовании с совершенно иной стороны, чем это имело место до последнего времени. Объектами такого исследования должны стать:
геном людей, у которых гриппозная инфекция развивалась с геморрагическим синдром, симптомами нарушения гемодинамики и быстрым развитием осложнений со стороны легких;
«альтернативный хозяин», на существовании которого настаивают Taubenberger с соавт., но его поиски целесообразно продолжить среди простейших водоемов и почвы.
Необходимость этих исследований вызвана периодическим повторением пандемии подобного типа, о чем свидетельствуют исторические источники. Ранними косвенными признаками возвращения пандемии «испанки» можно считать следующие:
учащение регистрации случаев смертельных исходов при гриппе у детей, когда на первый план у погибших выступают нарушения гемодинамики и геморрагические явления. На вскрытии в легких либо не обнаруживаются пневмонические очаги, либо они носят характер мелкоочаговой геморрагической пневмонии с массивными геморрагиями в других внутренних органах. Особенную настороженность должны вызывать такие вспышки среди изолированных популяций людей, в которых преобладают родственники;
устойчивую тенденцию к вытеснению штаммом одного подтипа вируса, вирусов гриппа других подтипов;
рост числа регистрируемых случаев гриппа, протекающих «с выраженной интоксикацией» и осложнений гриппа среди людей в возрасте до 30 лет на фоне сообщений о неэффективности применения противовоспалительных и противовирусных препаратов.
Для самих же ученых крайне важным является не допускать превращения науки в «третью древнейшую профессию».
"Заметки на полях свиного гриппа" от 29.04.09 г.
Вирус не является производным от птичьего, человеческого и свиного - кошмара минувших выходных.
Странные противоречия в подсчете количества жертв свиного гриппа в Мексике.
"По последним данным, 103 человека скончались от свиного гриппа в Мексике, 1614 госпитализированы с симптомами болезни"
"В Мексике количество официально подтвержденных случаев заболевания свиным гриппом выросло на 23 человека до 49 больных".
Откуда тогда взялись "по последним данным ...", которыми запугивали нас 26-27 апреля, обваливали биржи и т. п.?
Академик Львов 28.04.09 г. заявил, что "предвидел" все, что происходит сегодня с гриппом. Читаем его "предвидение":
"По мнению ученого, при смешении вирусов гриппа птицы и человека может возникнуть новый опасный гибрид..."
И еще:
"По мнению Львова, пандемия гриппа скорее всего будет вызвана мутацией вируса так называемого "птичьего" гриппа (H3N2), сообщает ИТАР-ТАСС.
"Существует стопроцентная гарантия, что вирус пандемического гриппа появится в мире не в этом, так в следующем или в ближайшие годы", - сказал Львов. "Как это бывало и в прошлом, из уже существующих вирусов гриппа обязательно генерируется новый, который и вызовет пандемию. Осталось полшага до пандемической катастрофы в мире", - добавил ученый.
Мне нравится, как "предвидели" гадальщики на бухарском базаре:
"Один самаркандец предлагает мне восемнадцать кип шерсти. Будет ли выгодной для меня эта сделка? - спрашивал купец?
Гадальщик по торговым делам начал считать крысиные кости, раскидывать бобы, затем с видом сурового глубокомыслия отвечал: "Покупай, но следи, чтобы во время уплаты около тебя на сто локтей вокруг не было ни одного плешивца".
Л. Соловьев "Повесть о Ходже Насреддине", 1954.
Вот еще один "предвидец", это уже рекордсмен по предвидениям: "Ничего нового в этом нет, утверждает академик Киселев. Все пандемии гриппа были пандемиями птичьего гриппа".
И он же своих героических усилиях: "С 1997 года мы имеем постоянные вспышки, но пандемии взрывного характера у нас пока нет, поэтому у нас есть время к ней подготовиться. Но то, что пандемия будет - это точно", - подчеркнул директор института."
И пример цинизма:"Ситуация с H5N1 (вирус гриппа птиц) неактуальна сегодня. Он другой уже, он уже не способен убить человека, не способен ввергаться в организм человека", сказал Дроздов на пресс-конференции в Новосибирске во вторник. По его словам, вирус изменился и мутировал"
С птичьим гриппом, все! Завязали по причине "мутирования" вируса.
Взял и мутировал за пару дней! Кстати, мутировал он не один, а вместе с деньгами на вакцину.
М. В. Супотницкий
|
